Гусейн Садыхов: Я уверен, в будущем не будет профиля, будут компетенции
27 июня пройдет Всероссийский студенческий выпускной в онлайн-формате. Это широкомасштабный онлайн-праздник для всех выпускников вузов страны.
В Тюменском государственном университете учится много талантливых студентов. Один из них – Гусейн Садыхов. В этом году он заканчивает магистратуру Института химии. За семь лет (бакалавриат, магистратура и один год академического отпуска) стал многократным призером олимпиад и конференций, разработал не один проект и трижды побывал на стажировках за границей. Ему довелось поработать в лабораториях Японии и США.
Сегодня Гусейн рассказывает, как ему это удалось и что он планирует делать дальше.
История первая. ТюмГУ
— Гусейн, как ты вообще относишься к своему профилю – химии?
— Любой химик вам скажет: я не понимаю, как можно не любить химию? Мне это тоже непонятно. Чем можно удивить ребенка? Или как у взрослого вызвать «вау»? В течение многих веков тем, что удивляло всех людей, была магия. Я в детстве тоже обожал всякие шоу. Когда Дэвид Копперфильд делал относительно простые фокусы, он просто взрывал мой детский мозг. Тогда я понял, что хочу быть волшебником. У меня даже была книга о фокусах. Но нашлась одна проблема. Когда делаешь какой-нибудь фокус, начинаешь понимать, как он работает. Он как будто теряет свою магию. Все слишком просто. Это только хитрость. Ловкость рук.
Однажды моя мама, увидев мое разочарование, сказала, что есть один интересный предмет. Он, конечно, не превращает вещи в животных и не делает огонь из ничего. Но что-то в нем есть. Этот предмет называется химия.
— С этого момента и началось твое увлечение этой сложной наукой?
— Нет, я тогда даже не понял, о чем это. Тогда мама кое-что показала. Она взяла соду и лимон, выжала сок последнего. Разумеется, сода начала «кипеть». Для меня это стало тем самым «вау». Это был тот же эффект магии, но теперь я понимал, что мы имеем дело не с хитростью. Кстати, это до сих пор один из моих самых любимых опытов. Хотя он по сути по-детски прост.
Так я познакомился с химией и вскоре начал ей заниматься. Чем больше узнавал, тем сильнее осознавал, что это очень сложный предмет. Химию в отличие от фокусов полностью понять нельзя. Ты можешь многое знать и уметь, но элемент магии для тебя все равно остается. Даже в моих первых тетрадях по химии так и было: «слово плюс слово равно что-то». Это было похоже на рецепты средневековых алхимиков, которые стремились получить философский камень. Мне было сложно, потому что учил химию сам, но безумно интересно. Сегодня мои знания несравнимо шире, но магии в химии я вижу еще больше.
— Почему ты решил поступать в Тюменский государственный университет?
– Пытаюсь вспомнить… На самом деле, у меня был огромный выбор. Я был победителем одной из всероссийских олимпиад, и этот результат давал мне право поступить на бюджет в любой вуз России. На тот момент у меня не было особого опыта путешествий. Сама идея ехать в другой город на несколько лет мне казалась очень страшной. Свою роль сыграли еще некоторые моменты. У меня не было финансовой возможности, да и, наверное, таких больших амбиций. Мне нравился ТюмГУ. Я знал многих преподавателей, потому что два года ходил в университет на занятия. А еще понимал, что, когда учишься дома, легче концентрироваться на учебе. Были и другие причины, но они довольно личные.
История вторая. Чем полезно знание иностранных языков
— Какими были твои первые дни в университете?
– Я часто слышал, что студенческие годы самые лучшие в жизни, и поэтому с нетерпением ждал их. Дело было, конечно, и в новом для меня формате обучения. Я начал серьезно заниматься химией с конца седьмого класса. У меня в школе была хорошая учительница. Она давала мне дополнительные задания и литературу. Мы часто вместе делали опыты. Но мне казалось, что я больше познаю сам, чем буду спрашивать у нее.
Основы химии я освоил за лето, через год уже знал весь школьный материал. Ждал, что сейчас приду в университет и наконец-то получу своего ментора, который откроет мне новые сферы химии, а еще очень сильно хотелось научиться работать руками. Однако вскоре я немного разочаровался. Все было слишком просто. Эта простота меня неимоверно раздражала. Мне стало очень-очень скучно. Преподаватели пытались меня как-то поддержать, давали суперсложные задания, но даже с ними я справлялся. Тогда я нашел себе другое занятие.
— Не связанное с химией?
— На тот момент моей жизни я достаточно хорошо знал химию, но у меня было почти нулевое знание английского. Я был уже немаленький, работа волшебника уже не казалась такой увлекательной и реальной. Понимал, что химик может работать и как исследователь. У нас в университете тогда висел плакат от одной из компаний, на котором были написаны требования к соискателям. Смотрел на него и понимал, что все идеально соответствует кроме одного пункта. Английский язык. Я подумал, что химия – это мое все, но ребятам меня еще долго догонять, у меня есть время изучать английский.
История третья. Внеучебная деятельность. Как развлечься в университете
— Значит, ты все-таки довольно быстро влился в новую образовательную систему?
— На самом деле, да. Хотя на первом курсе для меня еще многое значила школьная атмосфера, привык, что школа – это то место, в котором ты формально делаешь какие-то задания, не обязательно получая знания. Всегда отчетливо понимал, что могу изучить все, что мне надо, сам. Так даже знать буду лучше. Мне часто говорили, что в университете все будет по-другому. Наверное, так оно и есть.
Однажды нас с ребятами пригласили на «Что? Где? Когда?». Отчетливо помню, что мы были единственными представителями первокурсников и играли против старших студентов и даже преподавателей, которых мы, кстати, победили. Тогда я понял, что необязательно учиться только на занятиях, можно получать знания и в такой неформальной обстановке. Вскоре нас позвали организовать «Фестиваль науки», но это уже другая история. Нам предложили придумать, что можно провести, но мне был нужен только повод. Я уже знал, чем буду удивлять. Мы с ребятами провели для студентов несколько зрелищных опытов.
Еще я был волонтером, работал с иностранными студентами, часто выполнял роль переводчика, помогал организовывать события в университете и участвовал в форумах. Где-то на третьем курсе подумал, что уже неплохо знаю английский, но не с кем его практиковать. Записался в ряды волонтеров, абсолютно не понимая, что это такое. Первый опыт был чуть жестковатый. Я тогда знал язык не очень хорошо. Однако со временем зашло. Привык. И это даже давало сил для учебы, потому что тогда учеба очень сильно утомляла.
История четвертая. Научная деятельность
— Когда начал серьезно заниматься научной работой?
— Сейчас часто шучу, что, будучи химиком, я почти везде преуспел кроме химии. Попасть в лабораторию, чтобы делать исследования, у нас получилось только на третьем курсе. До этого времени были лабораторные работы, но сделать их было очень легко. Никакого элемента исследования. А химия – это наука эксперимента. Она требует оборудования. В ТюмГУ хорошее оборудование для базовых исследований, но его не хватает для чего-то более серьезного.
Пробовал делать что-то по органике. Однако тут появилась другая проблема. К сожалению, сложилось так, что преподаватели каждый год менялись. У меня не получалось накапливать научный материал.
Одновременно работал и с неорганикой. Научился делать кварцевую посуду. Все эти работы были включены в тезисы, но я бы даже не назвал их исследованиями. Конечно, гораздо сложнее было написание дипломной работы. Но, сравнивая с моим прошлогодним опытом, понимаю, как это было незначительно.
— Что случилось в прошлом году?
— Я выиграл стипендию президента. Это был тот самый момент, когда два пути, которые, думал, уже никогда не сойдутся – химия и английский. Я получил грант и подал заявку на стажировку в США, во время которой снова занялся той волшебной химией, которую люблю с самого детства.
— Как получилось попасть на эту стажировку?
– Рассказать просто о том, как я подал заявку и прошел, было бы все равно, что рассказать книгу с последней главы. Все, что я делал, опять тем же магическим способом сошлось в одной точке. Конкурс был очень сложный. Я узнал о нем, когда учился на третьем курсе. Тогда мою кандидатуру не отобрали даже на уровне университета. Не хватило моего уровня знания английского языка. Хотел попытать силы на четвертом курсе, но выпускники в этом конкурсе не участвуют. Я понимал, что уже два года не прохожу, на втором курсе магистратуры это сделать тоже не получится, поэтому сейчас есть только один шанс. Хотя на тот момент у меня практически не было научного опыта. Никаких серьезных научных статей. Но в отличие от других конкурсов здесь учитывались и иные достижения.
— Какие именно, если не секрет?
— Начиная с восьмого класса, я побеждал в олимпиадах. К моменту конкурса у меня уже был заграничный опыт – побывал в США и в Японии. Один иностранный преподаватель даже написал мне рекомендательное письмо. А еще со второго курса я активно участвовал во внеучебных мероприятиях, активно занимался проектной деятельностью. Так у меня в руках оказалось все, что нужно.
— Тебе прямо повезло. А с какими сложностями пришлось столкнуться?
— Самой сложной частью было найти профессора, который согласится меня взять. Я примерно знал, в какие университеты буду подавать. Составил резюме. Отправил. Первые пять сразу отклонили. Отправил еще десять. Их тоже отклонили. В итоге написал 47 или 49 писем, точно не помню. Каждое из них было уникальным. Только написание заняло у меня три дня.
Одно из последних писем ушло в Калифорнийский университет. Для меня тогда это было чем-то вроде шутки. Написал его только для очистки совести, чтобы не жалеть через десять лет. Уже на следующее утро получил ответ. Он был очень коротким: «Да, приходи». Я даже не поверил. Это же профессор университета, который считается шестым в мире по уровню исследований в области химии! Я объяснил профессору Квон, что мне нужно приглашение от нее, и уже через несколько часов оно было у меня на руках. Для меня это было чем-то нереальным.
— Эта история, действительно, похожа на сказку. И как прошла твоя стажировка?
— В США были предоставлены все условия для исследовательской деятельности. За девять месяцев я получил абсолютно бесценный опыт. За работой в лаборатории провел две тысячи часов! Работал по шесть дней в неделю, по 12 –14 часов в день. Просто потому, что мне это нравилось. Мне казалось, что я наконец-то в своей тарелке.
Теперь жду, когда уже напечатают мою статью об этой работе. Сейчас она на ревизии. Это и есть мой первый по-настоящему исследовательский опыт.
— Чему посвящена эта работа?
— В природе есть огромное количество самых разных соединений, в добавок к ним многое мы еще и синтезируем. Однако в любом производстве верховодит главный принцип. Он заключается в том, что мы используем тот материал, который представлен в избытке. Молоток разумнее делать из железа, которого много, чем из золота, которого мало.
Есть такой класс соединений – терпены. Они встречаются везде: в запахе лимонов, сосны и многих других природных веществ. Их очень много. Некоторые из них настолько дешевы, что можно брать, сколько нужно. И есть соединения, которые по структуре не сильно отличаются от терпенов, но ликвидировать эту разницу искусственно очень сложно. Тем не менее, оказалось, что нашли способ внести изменения. По сути, меняется только одна маленькая часть молекулы, и терпен, которого в природе очень много, превращается в другое вещество, которое может стать лекарством или использоваться для его синтеза. Если использовать другой способ создания этого препарата, он мог бы стоить двести или триста долларов за грамм. Такое лекарство многим не по карману. Теперь ребята сделали то, что позволило цене лекарства значительно упасть. Кроме того, терпены относят к алкенам, а в химии это очень распространенное соединение. И вообще, сам метод отрезать одну часть молекулы и поставить на ее место другую очень интересен.
История пятая. О проектах.
— Гусейн, мне рассказывали, что ты активно занимаешься и проектной деятельностью, твои экологические разработки появились в университете буквально с первого курса. Это правда?
— Не совсем. Мой первый экологический проект появился после поездки в Монтану (США). Там мы делали свой проект и защищали его. Я понял, что это не так сложно, как кажется. Даже перед международной комиссией. В конце той стажировки мне предложили написать проект и подать на их американский грант. Победитель мог получить 1000 долларов на развитие своей идеи. Я подумал и решился. Тогда я немного рисковал, потому что мой новый проект отличался от той идеи, которую я представил на стажировке. Изначально это был проект компостирования мусора, когда из остатков продуктов получается удобрение. Однако этот метод хорош для стран с теплым климатом. В наших же условиях пришлось бы добавлять дополнительную энергию. Я написал новый проект. Отправил. И он им тоже понравился. Мне пришли деньги. Наверное, только тогда я и понял, во что ввязался.
— О чем был новый проект?
— Это была идея о раздельном сборе мусора. Мне казалось, что будет сложно внедрить у нас такой формат. Более того, работу таких мусорок тоже нужно как-то обеспечивать. Но я решил попробовать и собрал команду волонтеров в кавычках. Сначала это были только мои друзья. С лозунгом «Не дадим Гусейну опозориться!» они начали мне помогать. Мы закупили и поставили баки. Все оказалось очень просто. Я не изобрел велосипед. Даже идея не была новой – раздельный сбор мусора, старо как мир.
— Но все же у вас получилось произвести настоящий фурор.
— О, да. В тот год у нас, кстати, как раз в программе была социология. Мы сделали опрос и обнаружили устойчивую тенденцию, красивый график с хорошими цифрами. Мы поняли, что студентам нравится, преподавателям нравится, и ребята хотят продолжать этот проект. Я решил его не забрасывать и только перед поездкой передал волонтерам, потому что у меня уже не хватало времени. К сожалению, сейчас я уже не отслеживаю деятельность этого проекта, но точно знаю, что он продолжает существовать.
Благодаря, в том числе, и этой идее ТюмГУ входит в Ассоциацию зеленых вузов России. Так что для меня это стало еще и своеобразной галочкой в графе «Полезное дело для университета». И даже если проект прервется, его смогут возродить на примере.
История шестая. Кому и зачем нужны личностные компетенции
— А пришлось ли тебе работать с личностными компетенциями?
— Конечно. В какой-то момент я понял, что достаточно хорошо разбираюсь в химии, но плохо работаю с людьми. Снова посмотрел на афишу с требованиями к соискателям, что висела в университете. Там было сказано о лидерских качествах. И я записался в команду по ЧГК. Потом подумал, почему в университете это мероприятие есть, а в нашем институте его нет, и решил организовать свой ЧГК. Начал активно работать с людьми. Стал понимать, как их привлекать и организовывать. По-моему, где-то с моего третьего курса ИнХим начал чаще участвовать в университетском ЧКГ. Я даже помню, как меня за это хвалили. Было невероятно приятно. Я не только научился сам чему-то новому, но и как будто привил интерес другим ребятам.
— Мне кажется, за семь лет ты серьезно поработал над всеми своими компетенциями. Что в планах дальше?
— На самом деле я из тех людей, кто планирует, но потом все идет не так, как хотелось бы. Я хотел попробовать подать документы в зарубежные вузы, но ситуация мне сказала нет. По-прежнему обожаю химию и хочу продолжать учиться. Правда, пока не знаю, как. Скорее всего, буду поступать в нашу аспирантуру. Обязательно попробую съездить еще куда-нибудь на стажировку – на своем опыте убедился, что даже краткосрочный период работы в по-настоящему крутой лаборатории резко повышает твою компетентность. Вообще уверен, что в будущем не будет профиля, будут компетенции. Это то самое сокровище, которое помог мне найти университет.
Чего я только в ТюмГУ ни делал! Но если бы решил идти по классической траектории ординарного студента: занятия, домашнее задание, дом, то, однозначно, был бы разочарован. Я научился работать с людьми, выступать на сцене, хотя раньше до ужаса боялся публичных выступлений. Сейчас это практически одно из моих хобби. Я научился делать проекты. Научился искать выходы из любых ситуаций. Получил бесценный жизненный опыт. Каждый день в университете был новым и необычным.
Мир довольно изменчив. Ты не можешь быть ко всему готовым, но можешь получить навык быстро адаптироваться. Никто не дал мне готовый билет. Мне нужно было работать, постоянно что-то делать. Это было трудно и сложно. Мне даже пришлось сдать международный тест на знание английского. А я человек-импровизация. Люблю делать то, что мне интересно, и не люблю к чему-то готовиться. Если мне дали задание сделать что-то через два месяца, будьте уверены, начну в последние два дня. Но я справился и буду справляться со всеми трудностями благодаря тем компетенциям, которые получил в университете. На самом деле, пока мы студенты, у нас есть очень много возможностей. Нужно только не забывать ими пользоваться.
История седьмая. Заключительная
Один из лучших выпускников ТюмГУ Гусейн Садыхов на своем опыте осознал, как важно самому определять свой образовательный путь, заниматься тем, что интересно и постоянно работать над компетенциями, чтобы достичь желаемых результатов. Ему это удалось. Сегодняшним студентам ТюмГУ будет легче – их образование изначально строится по принципу индивидуальных образовательных траекторий.
Источник:
Управление стратегических коммуникаций ТюмГУ
Елена Слюсарева
